Ветроэнергетика нужна России, потому что нельзя класть яйца в одну корзину

Конкурсы и иностранцы

— Вы уже не настаиваете на отмене конкурсного отбора, в котором победила компания «Уралэнергосбыт» из Челябинска, связанная с финским концерном Fortum?

— Я пока не могу оценивать результаты конкурса, потому что сменился владелец той компании, против победы которой в конкурсе выступило профессиональное сообщество.

Пока мы подождём, какие действия предпримут новые владельцы. Наше основное возражение против выигрыша Fortum было в том, что акционером этой компании была недружественная нам на сегодня страна (50,55% акций Fortum принадлежат финскому государству — прим. ред.) И финансировать военные действия против себя это, наверное, безумие было бы. Хорошо, что этого не случилось, и ситуация изменилась.

— Что происходило с отечественной ветроэнергетикой за год под санкциями?

— Это был год полной перестройки рынка. Всё очень сильно изменилось. Изменились и участники рынка. Вы знаете, что иностранные компании ушли, а их на рынке возобновляемых источников энергии было довольно много. Выросли, конечно же, как возможности для российских компаний, так и, как говорят сегодня, «вызовы» в части ветроэнергетики.

— Сколько в России сейчас производителей ветряных генераторов?

— У нас сегодня только одна компания, производящая ветрогенераторы. Это государственная корпорация «Росатом» в лице её предприятия «Новавинд». Но присутствие одного игрока на рынке — это не конкуренция, это не рынок. Нам необходимо выполнить задачу создания других производителей.

— С помощью государства?

— Мы понимаем, что наш рынок функционирует на другой базе, на коммерческой, и все условия для этого созданы. Ветроэнергетические системы способны поставлять электроэнергию на выгодных условиях, это и должно лечь в базу дальнейшего развития рынка.

Иными словами, рынок сильно изменился, мы сейчас понимаем, как он должен развиваться, и намерены способствовать его перестройке.

Ориентир — Ростовская область

Фото: donland.ru

— Доля ветроэнергетики в энергетическом балансе России на конец 2022 года составляла примерно 0,47%. Это много или мало?

— Это мало. Но у нас есть лидер — Ростовская область, где уже построено шесть ветропарков общей мощностью 610 МВт и есть задел на 1ГВт.

Коллеги из Агентства инвестиционного развития Ростовской области приводили цифру в 8% в энергобалансе, и в ближайшее время они могут достичь 10%. То есть в одном регионе уже достигли тех показателей, к которым страна планирует прийти только к 2035 году.

Два с лишним ГВт ветропарков, которые на сегодня построены, — это совсем немного, учитывая, что наш общий энергобаланс порядка 250–260 ГВт. Мы очень долго запрягаем.

Если говорить о темпах, то как их можно оценивать, когда в прошлом году мы резко ударили по тормозам. Тем не менее развитие ветроэнергетики пока ещё оставляет нам большой простор для творчества.

— Из России ушли немецкий Siemens и датский Vestas. Это сильный удар по российской ветроэнергетике?

— Российское машиностроение, безусловно, сумеет эту потерю восполнить. Мы сегодня в ассоциации стали свидетелями и соучастниками уже трёх переговоров с различными компаниями о приобретении лицензий для производства ветрогенераторов мультимегаваттного класса в России. На конференции была ещё одна иностранная компания из дружественного государства, которую интересует вход на российский рынок. Но как она называется, я сказать пока не могу.

— Вы говорите, что в прошлом году ветроэнергетика затормозила. Сколько времени надо, чтобы она снова пошла в рост?

— Давайте открутим назад. Сегодня у нас май 2023 года. Изменение ситуации на рынке произошло резко, всего год назад. За год и два месяца можно достичь каких-то договорённостей, но начать производить что-то вы не успеете. Должны ещё пройти год-два, и мы с вами увидим новых изготовителей ветрогенераторов под российским флагом. Росатом уже запускает производство лопастей. И так по всем разделам.

— Я часто слышу о новых разработках. Например, про тепловетрогенератор, или динамический ветровой забор. Это изобретения ради изобретения?

— Это говорит о том, что изобретательская и конструкторская мысль не стоит на месте, нововведения постепенно меняют привычные ветроэнергетические системы. Ведь сегодняшняя традиционная схема — горизонтальная ось и три лопасти — это уже не догма. Постепенно всё меняется. Мы уже были свидетелями таких изменений. В самом начале это были исключительно системы с редуктором. Сейчас всё большее распространение получают генераторы прямого привода, без редуктора.

Всё меняется. Безусловно, эти технологии когда-нибудь увидят свет. Что-то из них перекочует в традиционные системы, что-то изменит дизайн.

При условии хорошего ветра

Фото: Кристина Кормилицына / «Коммерсантъ»

— Ваша ассоциация заявила о том, что будет готовить концепцию национальной программы развития возобновляемых источников энергии. Что вы туда хотите записать?

— Программа будет определять, какие производственные силы будут вовлечены, как они будут функционировать, каковы будут условия вхождения на этот рынок. Мы понимаем, что на этом рынке будут как приобретения лицензий от производителей ветрогенераторов из дружественных стран, так и создание собственных образцов. Большое значение имеет, конечно же, подготовка кадров. Очень хорошо, что в предыдущие годы такая работа велась, учебные заведения есть, появились компетенции в компаниях, это значительно поможет развитию рынка.

— В прошлом году РАВИ выступила с предложениями освободить проекты ветроэнергетики от НДС и налога на прибыль. Ликвидировать верхний порог мощности в 25 МВт для ветропарков, чтобы привлечь инвесторов. Аннулировать требования переводить земли под ветропарками из сельхозкатегории в категорию земель промышленности и энергетики. Какая судьба у этих предложений?

— Часть этих предложений войдёт как базовое условие функционирования рынка в концепцию госпрограммы, над которой мы будем работать.

— На какую поддержку государства могут рассчитывать инвестирующие в ветер?

— Во многом можно обойтись и без поддержки государства. Вы знаете эту хорошую поговорку, что «не надо помогать, просто не мешайте». Например, отказ от перевода земель в промышленную категорию не потребует со стороны государства никаких финансовых вложений.

Экономически сегодня ветроэнергетические системы достаточно выгодны. Средний ветропарк, при условии хорошего ветра, может поставлять электроэнергию по цене от 3,5 руб. за КВт/ч. И — внимание! — фиксировать стоимость этой электроэнергии на период более 15 лет. Такова специфика, потому что в ветропарках нет топливной составляющей. Эти условия позволяют быть довольно высококонкурентными на розничном рынке электроэнергии.

Мы обсуждаем с регулятором возможности пересмотра участия ветроэнергетической системы на оптовом рынке, и, возможно, нам удастся достичь того, что и на оптовом рынке эти системы также станут конкурентны.

Ну и, кроме того, «зелёную повестку» никто не отменял. Экспорт продукции российских компаний в дружественные страны тоже будет встречать экологические условия.

— Есть страны, где дуют такие сильные ветра, что коэффициент использования установленной мощности КИУМ достигает 50% (КИУМ — отношение фактически выработанной электроэнергии к энергии, которую могла быть выработана, если бы установка работала на полную мощность). В России от региона к региону условия очень разные. Сколько энергии могут дать отечественные ветропарки?

— Вы правы, региональные условия значительно разнятся, но современные ветроэнергетические системы позволяют очень сильно расширить ареал строительства ветропарков. Метеостанции измеряют ветер на высоте от 2 до 12 метров. Ветрогенераторы же работают на высоте более сотни метров. Там совсем другие перетоки воздушных масс.

Список регионов, где можно размещать ветроэнергетические системы, очень широк. И у нас, в России, огромный технический потенциал. Здесь можно разместить ветропарки, которые дадут 1000 ГВт. Для сравнения скажу, что сегодня в мире построено порядка 850–900 ГВт. То есть наш ветроэнергетический потенциал равен всему тому, что уже построено сегодня в мире.

— Что такое технический потенциал?

— Технический потенциал — это не там, где просто можно строить ветропарки, а там, где их можно строить и присоединять к сетям. Потому что если мы построим парк где-то ближе к Ледовитому океану, то как же мы оттуда электроэнергию выведем в сеть? Далеко и экономически нецелесообразно. Хотя, это, может быть, не самый удачный пример. На Севере, в Якутии, в труднодоступных местах развиваются децентрализованные системы энергоснабжения, в которых используются гибридные энергетические комплексы. Но не хотелось бы, чтобы ветроэнергетику «загнали в снега».

Конкуренция с углём и газом

Фото: ekonom73.ru

— Зачем России ветроэнергетика, если у нас есть уголь, газ, нефть, много гидро- и атомных станций. Не окажется ли так, что через несколько лет выяснится, — сегодняшние вложения в ветер никому не нужны?

— Класть все яйца в одну корзину — самое плохое, что можно придумать. Если мы будем опираться только на одну технологию добычи электроэнергии, то окажемся снова в каменном веке в случае, если с этой технологией что-то произойдёт. Поэтому множество вариантов выработки электроэнергии — это, наверное, лучшее, что может быть для такой большой страны, как Россия.

И, кроме того, мы видим, что стоимость добычи углеводородов растёт, а значит, растёт и стоимость электроэнергии с их помощью вырабатываемой.

Мир меняется. Ну, оградим мы себя «железным занавесом», но ведь когда-то этот занавес падёт, и мы снова останемся позади всего мира по наличию своих технологий. Так нельзя, мы должны быть в тренде. И более того, задавать новые направления.

СПРАВКА MASHNEWS:
Игорь Брызгунов — основатель и директор Российской ассоциации ветроиндустрии (РАВИ), генеральный директор инжиниринговой компании «Ветропарк». В ветроэнергетическом бизнесе с 1999 года.

РАВИ — некоммерческая организация, существует с 2004 года. В неё входит 171 компания.

Ветроэнергетика нужна России, потому что нельзя класть яйца в одну корзину — директор РАВИ Игорь Брызгунов

Конкурсы и иностранцы

Ориентир — Ростовская область

При условии хорошего ветра

Конкуренция с углём и газом