"Ни одна из отраслей не будет говорить о своей уязвимости до последнего момента" — экономист Николай Кульбака

МВФ улучшил оценку перспектив экономики России. В 2023 году фонд ожидает роста российской экономики на 0,3%, а в 2024-м — уже на 2,1%. Интересно, что этот прогноз МВФ более оптимистичный, чем расчёты российских властей, ожидающих в этом году падение ВВП — на 0,8%, по оценкам Минэкономики РФ, и на 1–4%, по оценке Центробанка. Каким прогнозам верить, объяснил MASHNEWS экономист Николай Кульбака.

— Откуда оптимизм у экспертов МВФ? Какие цифры по итогам трёх кварталов 2022 года могли вызвать оптимизм у авторов прогноза?

— Похоже, что российская экономика оказалась устойчивее, чем это ожидалось весной. Это первый момент, но дело не только в этом. Нельзя забывать, что российская экономика — это, прежде всего, существенная часть мировой экономики.

То, что мировая экономика, похоже, себя чувствует несколько лучше, чем это предполагалось ещё осенью, сыграло самую большую роль в том, что прогноз по России улучшился. Международный фактор сыграл главную роль. Никаких новых сведений о российской экономике не поступало в последнее время. Но исходя из того, что общий фон мировой экономики выглядит более оптимистично, так же смотрятся и цифры для России.

Наша экономика, при всех её проблемах, будет оставаться частью мировой. Обратите внимание на то, как организованы санкции на рынке нефти и газа. Они преследуют цель взять под контроль цены, но не снижать объёмы. Проблема заключается в том, что Россия будет получать меньше денег, но эти средства будут, и поставки за рубеж не прекратятся.

Никто не говорит о том, чтобы Россию выкинуть из мировой экономики. Речь идёт о другом — о том, чтобы сократить наши доходы, которые при этом никуда не денутся. Экспорт нефти в физическом объёме точно не упадёт. Сократится ли он в денежном выражении? Есть подозрение, что не очень сильно.

— Владимир Путин в конце января поручил правительству обеспечить приток инвестиций и увеличить объём выпуска обрабатывающей промышленности. Реально всё это?

— Если говорить о физических объёмах, то, конечно, они могут быть увеличены. Наша обрабатывающая промышленность в приличной степени может быть задействована для нужд ВПК. Естественно, это приведёт к тому, что физические объёмы сокращаться не будут, а, может быть, даже увеличатся.

С инвестициями ситуация другая, потому что когда мы идём на увеличение государственных расходов, что сейчас происходит, то это автоматически приводит к тому, что частные инвестиции будут заменяться государственными. Государство начинает заимствовать на внутреннем рынке, потому что нигде больше заимствовать особенно не получается. Проблема в том, что государственные инвестиции, как правило, намного менее эффективны, чем частные. Опыт России за последние годы это очень хорошо показывает.

Кроме того, практически невозможно никакими дополнительными мерами привлечь инвестиции в Россию по той простой причине, что эти вложения должны приносить доход. Если мы сейчас находимся в ситуации, когда в экономику заложены огромные риски, когда не очень понятно, что будет даже через полгода, то бизнес будет с огромной осторожностью вкладывать деньги в какие-то производства. Даже с учётом каких-то льгот со стороны государства. Притока инвестиций я точно не жду.

Будет, наверное, рост государственных расходов и оборонзаказа. Это напоминает Советский Союз, в котором производили огромное количество военной техники, но люди жили достаточно бедно.

— Если 2022 год промышленность завершила почти с теми же показателями, что и 2021-й, значит всё хорошо? Государственные инвестиции и расходы на ВПК поддержали промышленников.

— В общем, да. Это сыграло очень большую роль, но уже сейчас есть узкие места во многих отраслях, которые будут постепенно вылезать. Буквально у нас на глазах разворачивается проблема с краской для АвтоВАЗа, которая вроде бы должна быть решена в течение года. Как? Мы не знаем.

Мы сейчас не можем сказать, какие отрасли и где могут начать пробуксовывать, потому что информация стала более закрытая. Ни одна из отраслей, ни одна из компаний, у которых есть какие-то слабые места, не будут громогласно говорить о своей уязвимости. Когда, скажем, остановится какое-то производство из-за нехватки компонентов, вот тогда нам сообщат, что такое-то предприятие стоит. До этого будет изо всех сил изображаться нормальная деятельность.

— Как вам идея вернуть инвестиционную льготу по налогу на прибыль для промышленных предприятий?

— Дефицитный бюджет — это наше будущее. С одной стороны, государству надо увеличивать налоги для того, чтобы заполнить бюджет, чтобы он хоть как-то был сбалансирован. С другой стороны, прибыльность снижается у компаний, доходы физлиц уменьшаются, НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых) падает. Получается, что приток денег в бюджет сократится. Это означает, что надо будет либо урезать государственные расходы, либо увеличивать налоги.

— По какому пути пойдут?

— Ситуация двоякая: если мы хотим увеличивать инвестиционную заинтересованность предприятий, мы должны налоги снижать. Это работает обычно. Если мы хотим увеличить сбалансированность бюджета, то необходимо налоги повышать. Какой путь оптимальный? Это как пройти между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, бюджет не погубить, с другой стороны, привлечь инвестиции для развития промышленности. Это очень сложная задача. Правительство будет искать некий баланс.

— А курсом рубля как будут играть? Дешёвый рубль — счастье экспортёра. И как ЦБ будет бороться с инфляцией?

— Центробанк тоже стоит перед определённой развилкой. С одной стороны, он должен бороться за невысокую инфляцию. Она создаёт ощущение уверенности инвесторов в завтрашнем дне. При высокой инфляции инвестировать не очень выгодно. С другой стороны, если Центральный банк хочет стимулировать экономический рост, то он должен, наоборот, увеличивать денежную массу. Проблема в том, что стимулирование экономического роста будет означать рост инфляции. Борьба с инфляцией будет означать снижение экономического роста.

Любой Центробанк стоит перед этой дилеммой. Наш просто работает в более сложных условиях. Плюс у нас получается следующая ситуация: если ЦБ будет пытаться контролировать курс российского рубля, то он не сможет бороться с инфляцией. Если он будет бороться с инфляцией, то это означает, что валютный курс должен быть свободным. Ещё одна развилка. Тем более что сейчас валютный курс не очень хороший и для экспортёров, и для импортёров. Одним хотелось бы, чтобы курс рубля был пониже, другим — чтобы повыше. Вся экономика — это огромный торг внутри себя, чтобы не свалиться в какую-нибудь серьёзную проблему.

Андрей Герман для MASHNEWS