"Не надейтесь, русские всегда приходят за своими деньгами…"

— Международные санкции поставили российскую промышленность перед фактом разрыва отношений с крупнейшими иностранными поставщиками оборудования, многие из которых ушли, не выполнив свои обязательства. Много ли в судах исков к ушедшим?

— Специально никто статистику не вëл. Но, думаю, число таких процессов со временем будет только возрастать. По отдельным оценкам, на счетах ушедших из России иностранных поставщиков от одних только верфей, входящих в Объединённую судостроительную корпорацию (ОСК), застряло более 7 млрд рублей неотработанных авансов. Впрочем, многие компании ещё не обратились в суды. Ведь часто компетентным судом в контрактах с иностранцами указан международный арбитраж, а это процесс небыстрый, особенно в свете нынешней ситуации в мире. Не стоит забывать, что во многих государствах юристам прямо запрещено оказывать услуги российским компаниям.

— Значит ли это, что фактических шансов взыскать с ушедших убытки у российских компаний нет?

— Ни в коем случае. В своё время канцлер Германии Отто фон Бисмарк отметил: «Не надейтесь, русские всегда приходят за своими деньгами». Со временем всë, безусловно, будет взыскано, и с процентами. Договоры должны соблюдаться — эта аксиома, известная всему миру ещё со времён римского права, является частью западных ценностей. Уверен, деньги будут получены. Часть — через суды, для которых найдутся нужные юристы, а часть, не исключаю, даже без судов — когда иностранные компании в будущем увидят, что теряют рынок сбыта, опомнятся и придут заключать мировые соглашения, чтобы их пустили обратно.

— Кроме денежной составляющей, есть и «металлическая». Все срочно ищут замену оборудованию, которого лишились. Один из трендов — бывшие топ-менеджеры российских «дочек» ушедших иностранных компаний приобрели по символической цене их российские активы и пытаются заменить иностранные поставки своими силами. Живой пример — судовое навигационное оборудование и программное обеспечение, которые раньше поставляли петербургские «дочки» финской Wärtsilä. В случае успеха нет ли тут обратной угрозы — ушедшие из России иностранные компании могут предъявить судебные претензии за «украденные» технологии?

— Зависит от степени копирования, характера и назначения продукции. Существует механизм принудительного лицензирования, позволяющий предоставлять права использования результата интеллектуальной деятельности помимо воли законных правообладателей из недружественных государств. Пока такое возможно лишь для продукции, необходимой для нужд национальной безопасности и обороны. Скорее всего, во избежание рисков законодателям стоит распространить это на всю промышленную продукцию, которой нет в России. Но тут, конечно, надо следить, чтобы в необходимых случаях ничто из нужного не выпало из этого регулирования.

— Вернёмся к деньгам. «Импортозамещение» и «технологический суверенитет» стали самыми модными терминами российской промышленности. Огромная доля заказов — от государства, которому нужны суда, станки, турбины, но которому на всё это не хватает денег. Компании набирают заказы, нанимают подрядчиков, а потом выясняется, что профильное министерство задерживает платежи. Крупный генподрядчик затягивает пояс и справляется, а подрядчики загибаются, и таких тысячи. Все бегут в суды, те выносят решения: да, должны, платите. И когда-то платят — после апелляции, кассации, Верховного суда, года через полтора-два. Но многие не доживают. Есть в России юридические механизмы, способные победить эту системную проблему?

— Конечно. Например, авансирование, введение по ряду товаров повышенных авансов. Полезно активнее привлекать к крупным контрактам банки, совершенствовать механизмы выделения средств с целью ускорения бюрократических процедур. Но я бы не стал замыкаться на юридической борьбе со сложностями в госконтрактах. Промышленности нужны долгосрочные стимулы для потребления продукции частным сектором — бизнесом. Хороший пример — законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон »О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов«, внесённый группой депутатов Государственной думы в апреле. В случае принятия он подтолкнёт участников рыбопромыслового бизнеса приобретать отечественные суда с высокой долей локализации производства в России. В таком случае наши производители судового оборудования будут чувствовать больше уверенности, что их продукцию купит не только государство, у которого в нужный момент, как мы видим, может не оказаться денег, но и частный сектор. Это существенно расширяет рынок сбыта и снижает инвестиционные риски. А ещё своевременно было бы усилить экспорт в дружественные государства — теперь уже точно пора конвертировать накопленный за прошлые годы дружбы политический вес в экономическую выгоду для нашей промышленности.

— А что хороший юрист может сделать с компаниями, намеренно затягивающими платежи на те полтора-два года, которые требуются для прохождения всех судебных инстанций? Много ли таких историй?

— Немало. Во всех сферах промышленности есть компании, на постоянной основе практикующие выплаты лишь при наличии вступивших в законную силу судебных решений. Универсального механизма бороться с этим нет, тут важно грамотное юридическое сопровождение на уровне согласования контракта. Я всегда рекомендую препятствовать увязыванию в контрактах исполнения обязательств генподрядчика с получением им средств от заказчика. Стоит внимательно изучить историю взаимоотношений будущего контрагента с другими подрядчиками, его финансовое положение. Важно организовать качественный документооборот у себя на предприятии, чтобы не давать поводов для придирок, способных оттянуть оплату. Если спор всё-таки доходит до суда, мы рекомендуем добиваться таких штрафных санкций и обеспечительных мер, чтобы у контрагента надолго пропала охота динамить подрядчиков. В целом надеюсь, что со временем плохо зарекомендовавшие себя контрагенты переведутся сами собой — с ними просто никто не захочет связываться.

— У тех, кто старается поменьше и пореже платить подрядчикам, недавно вошла в моду такая «фишка» — ждать их обращений в суд, после чего предлагать мировое соглашение: платим тут и сразу, но немного меньше и без штрафных санкций. Что вы думаете о таком юридическом рэкете?

— Это порочная практика, которая не приносит существенной выгоды, но приводит к потере репутации, свидетельствует о финансовой несостоятельности компании и расценивается аналитиками как предзнаменование её конца. Даже если не слушать юристов, которые точно знают, что штрафы за просрочки не выгоднее кредитов, такая компания рискует накопить долги, перестать их контролировать и попасть в банкротство. Наверное, можно было бы поразмышлять о каких-то изменениях в законодательстве, делающих такого рода агрессивную работу на рынке максимально невыгодной. Что-то, что создавало бы дополнительную ответственность за систематическое недобросовестное поведение.

— Вызванная международными санкциями и уходом из России крупных зарубежных компаний активизация национальной промышленности как в целом влияет на практику судебных споров?

— Нагрузка на суды сильно возросла, но статистики с цифрами пока что нет. Не исключаю появление в будущем разъяснений Верховного суда, акцентирующих внимание на крайней важности рассмотрения данных споров в минимальные сроки, а также на устранение неизбежных в любой сфере изъянов правоприменительной практики.

Лев Годованник