Заблокированные инвестиции россиян хотят вернуть из заблокированных денег самих блокировщиков — партнёр NSP Арам Григорян

Юридическая компания Nektorov, Saveliev & Partners (NSP) 19 июня направила досудебные претензии депозитариям Euroclear и Clearstream, которые не отдают активы российских инвесторов. Для некоторых физических и юридических лиц вложенные в эти компании средства составляли более 90% накоплений. Из-за санкций в отношении России они забрать их не могут. Юристы уверены, что придумали способ вызволить деньги с помощью иска в российский суд.

О том, как забрать деньги у Euroclear и Clearstream, почему инвесторов просят торопиться и что делать, если деньги кончатся, а обманутые инвесторы останутся, MASHNEWS поговорил с одним из ведущих это дело юристов — партнёром NSP, адвокатом Арамом Григоряном.

СПРАВКА MASHNEWS:
Европейские центральные депозитарии Euroclear и Clearstream специализируются на расчётах по сделкам с ценными бумагами, хранении и обслуживании активов. Первая компания находится в Бельгии, вторая — в Люксембурге.

Счета российского центрального депозитария НРД в Euroclear и Clearstream были заблокированы. Объём находящихся на счетах НРД активов Euroclear и Clearstream составляет 229,1 млрд рублей (по данным их отчётов за 2022 год).

Всего, по данным Банка России, за границей были заблокированы активы российских инвесторов на сумму 5,7 трлн рублей.

«Думаю, к нам обратятся больше сотни инвесторов»

— Почему вы решили подать иск в России? Европейские депозитарии могут не признать его решение.

— Мы уже давно раздумываем над тем, как российским инвесторам защитить свои активы. Сначала мы рассматривали возможность судебных споров в иностранных юрисдикциях. В частности, в Бельгии и Люксембурге — по месту нахождения депозитариев Euroclear и Clearstream, а также по месту нахождения иностранных контролирующих органов: казначейства Бельгии для Euroclear и Минфина Люксембурга для Clearstream.

Мы раздумывали над вариантом международного инвестиционного арбитража: в рамках международного инвестиционного арбитража спор идёт не между инвестором и депозитарием, а между инвестором и государством, которое, по мнению инвестора, нарушило его право на инвестиции, не сохранило инвестиции или присвоило их.

— И в итоге решили отказаться от иностранных юрисдикций?

— Больше внимания российской юрисдикции мы стали уделять после того, как вступило в силу решение по делу ПАО «Банк »Санкт-Петербург« против Euroclear и Национального расчётного депозитария (НРД). Это дело стало ключевым, потому как формулирует два важных вывода.

Первый: инвесторы, чьи активы застряли в Euroclear и Clearstream, вправе обратиться в российский суд в порядке статьи 248.1 АПК (Исключительная компетенция арбитражных судов в РФ по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера — прим. ред.), так как споры против иностранных депозитариев основаны на санкциях ЕС против НРД.

Второй вывод: спор имеет тесную связь с Россией, потому как место причинения ущерба — Россия и негативные последствия ущерба наступили или наступят в России. А этого Euroclear и Clearstream не могли не знать.

СПРАВКА MASHNEWS:
В январе 2023 года Арбитражный суд Москвы удовлетворил иск банка «Санкт-Петербург» к Euroclear Bank на сумму более 107 млн долларов, а также 489 тыс. евро. Впоследствии в апелляции банк отказался от евро и попросил конвертировать взысканные доллары в рубли. Эти требования суд удовлетворил. Победа в суде позволила российскому банку добиться разблокировки активов на уровне бельгийского регулятора, но исполнить решение и получить деньги банк «Санкт-Петербург» не смог, так как находится под санкциями США.

— Почему вы считаете, что это должен быть групповой иск?

— Уже на апрель-май 2023 года у нас были доверители, которым мы помогали с разблокировкой активов. Это большой список физических и юридических лиц, профессиональных участников (рынка ценных бумаг —  прим. ред.).

Мы глубоко погрузились в эту историю и знали нужды и интересы российских инвесторов. Сама идея подать групповой иск возникла не спонтанно. Мы работаем с 2006 года. У нас было два глобальных групповых производства в России за рубежом (кредитные ноты банка «Траст» и облигации Peters). Эти споры рассматривались как в российской, так и в иностранных юрисдикциях. Мы знаем, как работать с большим потоком инвесторов.

У нас есть три ключевые компетенции: мы хорошо разбираемся в ценных бумагах, у нас есть компания, которая выполняет функции представителя владельцев облигаций, у нас сильная санкционная и судебная практики.

— Кого вы будете представлять — это крупные игроки?

— Изначально на разблокировку подавались десятки человек. После того как мы опубликовали наше сообщение, к нам поступила масса заявок: минимальный пакет заявителя был 35 тыс. долларов, пришли крупные инвесторы с пакетами 3,5 и 10 млн долларов США. Подавались крупные брокеры, банки. Последние обращались за защитой как своих позиций, так и клиентских активов. Это банки разной размерности.

У нас несколько десятков заявок от инвесторов и профучастников. Я думаю, что к нам обратятся больше сотни инвесторов.

— Сколько исков вы собираетесь подать?

— Есть несколько опций, которые мы предлагаем. Первая — индивидуальный иск. Он подходит, если инвестор не хочет ждать, если у него все готово и он хочет войти в процесс.

Вторая: формирование маленьких групп по три-пять инвесторов, которые тоже хотят относительно быстро обратиться в суд.

Третья опция — действительно большой групповой иск (для него необходимо минимум пять заявителей). Они должны быть объединены едиными правами и обязанностями. Права и обязанности должны исходить из сходных или аналогичных обстоятельств, должен быть один и тот же ответчик и схожее требование. В данном случае мы будем заявлять требование о взыскании убытков.

— Почему вы ограничиваете групповой иск сотней заявителей?

— При присоединении участников во время процесса рассмотрение каждый раз будет начинаться заново. На это уходит время. По истечении сотни заявок мы можем формировать малые группы и позже присоединять к ним новых участников.

«Важно понимать, что денег на всех не хватит»

Министерство иностранных дел Бельгии. Фото: Belgium Foreign Affairs, Foreign Trade and Develop

— Сколько, по вашим расчётам, будет длиться процесс?

— Мы можем ориентироваться на регламентные сроки — от шести до девяти месяцев. Это сроки в рамках общих правил арбитражного производства. За это время суд первой инстанции должен во всём разобраться и вынести решение. У нас высокий шанс не затянуть процесс, потому как есть вступившее в силу решение по делу банка «Санкт-Петербург» против Euroclear. Практика сформирована.

Затягивание может произойти в связи с тем, что ответчик — это иностранная компания и её необходимо уведомлять по сложной процедуре. Однако у Euroclear есть представители в России, и мы можем не прибегать к сложным способам уведомления, а направить уведомление по месту нахождения представителей Euroclear в РФ.

Реальный же срок, на наш взгляд, 12–15, максимум 18 месяцев с даты подачи иска до вступления решения в законную силу.

После того как оно вступит в силу, истцы смогут его принудительно исполнить.

— В чём отличия инвесторов — какие убытки они хотят покрыть?

— Для ответа на вопрос следует разделить требования инвесторов на две группы. Первая — требования о взыскании заблокированных выплат, начисленных на активы (купонный доход, проценты), и требования, связанные с неперечисленными суммами после погашений активов. Второй — требования о взыскании стоимости заблокированных активов.

— И каковы шансы на успех?

— По первому требованию наша компания консервативно оценивает шансы на успех как выше среднего. По второму — как средние.

Тем не менее многие члены нашей судебной команды указывают, что вероятность выигрыша дела мы оцениваем излишне консервативно, поскольку на текущий момент уже сформирована положительная судебная практика.

Так, в деле ПАО «Банк »Санкт-Петербург« против Euroclear российский суд сделал важный вывод:

«Довод Euroclear об отсутствии ущерба для Банка в связи с временным блокированием денежных средств и наличием возможности их разблокировки также отклоняется судом, поскольку возможность разблокировки денежных средств в настоящем случае является гипотетической, а не безусловной. Следовательно, в отсутствие реального поступления денежных средств на счета ПАО »Банк «Санкт-Петербург» довод Euroclear об отсутствии ущерба для Банка является несостоятельным.«

Из этого следует, что российский суд может квалифицировать блокировку активов в качестве фактического лишения права собственности в нарушение конституционных положений о запрете лишения права собственности в нарушение установленной процедуры и в отсутствие решения суда.

— Как обеспечить исполнения решения суда, если вы выиграете?

— Мы нашли очень важный для инвесторов годовой отчёт Euroclear. Согласно ему, в НРД заблокировано под 190 млрд рублей на счёте типа «С» (предназначен для осуществления сделок по покупке и продаже нерезидентом иностранной валюты за валюту РФ — прим. ред.), а на счёте типа «И» (средства для последующих выплат держателям еврооблигаций России, права на которые учитываются иностранными депозитариями, — прим. ред.) порядка 29 млрд рублей.

Согласно письму Банка России, со счёта типа «С» можно списывать деньги по решению судов, то есть эти деньги заблокированы, но не для целей принудительного исполнения. Таким образом, если мы успеем охватить большую часть инвесторов и добиться положительного решения, то сможем получить эти деньги в России.

Важно понимать, что на всех денег не хватит. Поэтому необходимо принимать оперативные шаги. Из этой суммы уже нужно вычесть 10 млрд рублей, так как это примерно та сумма, которую заберёт (или уже забрал) себе банк «Санкт-Петербург».

СПРАВКА MASHNEWS:
Национальный расчётный депозитарий (НРД) — профессиональный участник рынка ценных бумаг, действующий в интересах РФ, но не являющийся государственной структурой. Входит в группу «Московская биржа», помогает российским инвесторам в обращении с ценными бумагами. Находится под санкциями Евросоюза.

«Большой групповой иск позволит оказать давление»

Фото: Алексей Майшев / РИА Новости

— А что будет, если деньги на счетах НРД кончатся, а истцы останутся?

— В такой ситуации есть несколько путей. Первый — пойти в дружественную юрисдикцию, например Казахстан или Армению. Мы ищем активы Euroclear и Clearstream там и, если они там есть, обращаем к взысканию. Скорее всего, дружественные юрисдикции признают и приведут в исполнение решение российского суда.

Идти в недружественную юрисдикцию мы не рекомендуем, так как, скорее всего, решение просто не будет признано. Иностранные суды, суды ЕС, США, английские суды считают, что санкционный режим освобождает сторону от исполнения обязательств, если санкциями запрещается проведение тех или иных платежей или операций. Именно на это ссылается Euroclear, говоря, что против НРД введены санкции.

Ещё одна опция, которую мы держим в голове и даже на неё ставим: большой групповой иск или масса индивидуальных позволят оказать давление на Euroclear и Clearstream, а главным образом на регуляторы, которые будут быстрее рассматривать заявки частных инвесторов на разблокировку. Это позволит избежать конфликта, когда стороны будут забирать активы Euroclear и Clearstream в России, а сами они будут обязаны выполнять обязательства перед своими контрагентами, но сделать этого не смогут.

В результате возникнет ситуация, когда регуляторы будут выдавать лицензии на разблокировку активов. И мы это видели уже как раз на примере банка «Санкт-Петербург». Первоначально казначейство Бельгии отказало в выдаче лицензии на разблокировку, но потом, когда было вынесено решение суда первой инстанции, оно пересмотрело своё решение и выдало лицензию банку.

— А у ваших клиентов не может возникнуть такой же проблемы?

— Если мы исполняем решение в России, то нам неважно, есть санкции или нет. И мы будем исполнять решения в рублях, а не в валюте, поэтому американские санкции не сработают против наших доверителей.

— А вы не думали превентивно обратиться в дружественные юрисдикции?

— Это очень сильно усложняет процесс. В иностранную юрисдикцию лучше всего идти уже с решением суда на стадии принудительного исполнения. Конечно, инвестор может подать иск по месту нахождения ответчика, то есть в Бельгию или Люксембург, либо по месту нахождения имущества. Но в таком объёме имущества Euroclear и Clearstream нет в иностранных (дружественных — прим. ред.) юрисдикциях.

— Могут ли регуляторы Люксембурга или Бельгии внести какие-то изменения, чтобы воспрепятствовать вам?

— Боюсь, такое невозможно, потому как право на частную собственность всё ещё уважается. Прямо лишать инвесторов их активов ни Бельгия, ни Люксембург не будут. Если это произойдёт, то нам останется только развести руками, ну, или подать в международный инвестиционный арбитраж иски против Бельгии и Люксембурга.

Такой шаг (изменение законодательства — прим. ред.) будет похож на конфискацию. Фактическое прекращение права собственности без установленных процедур и решений суда недопустимо ни одной Конституцией мира, ни одной юрисдикцией. Такой сценарий маловероятен.

«Мы рассчитываем гонорар успеха»

— В чём ваша выгода вести это дело?

— Мы больше играем от клиента. Нам интересен этот кейс как действенный механизм защиты инвестора от несправедливости, которая с ним случилась. Мы часто встречаемся с таким. Когда объясняют, что вот у инвестора несколько миллионов долларов, это все их накопления (например, с продажи своего имущества), они вложили эти деньги, а их бумаги заблокировали.

Наш первейший интерес — это защита прав, а заработок — на втором плане. Что касается стоимости наших услуг, то глобально есть две опции: выплачивается небольшой фикс вне зависимости от результата. Одна часть авансом, а вторая в ходе рассмотрения или гонорар успеха (в рамках первой опции — прим. ред.): здесь инвестор немножко экономит, может в процессе контролировать свои расходы и переложить часть из них на более поздний срок, то есть на момент, когда он получит свои деньги на счёт.

Мы рассчитываем гонорар успеха от той суммы, которая поступила на счёт, а не той, что указана в решении суда.

Вторая опция: доверитель выплачивает средний нормальный рыночный фикс, который взимается на подобные услуги и небольшой гонорар успеха. Он должен выбрать.

— Можно ли назвать ваш иск политическим?

— Наверное, нет, потому что мы юристы, а не политики. Наши инвесторы тоже не политики. Это коммерческий спор. Другое дело, что этому может придаваться политический окрас. Недавно даже господин Песков (пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков — прим. ред.) позитивно отреагировал на нашу инициативу. Можно считать, что иск связан с той политической обстановкой, которая есть, даже возник из неё. Не будь режима санкций и контрсанкций, не было бы и дела.