Разработчики софта советуют использовать китайский опыт при продвижении российских ИТ-брендов

На сайте Кремля 16 июля опубликован перечень поручений президента Владимира Путина по итогам встречи с представителями деловых кругов. Согласно ему, до 1 октября 2025 года правительство должно представить предложения о дополнительных ограничениях на использование в РФ программного обеспечения (включая коммуникационные сервисы), которое произвели в недружественных иностранных государствах.

Помимо этого, до 1 октября правительство должно рассмотреть вопрос о введении дополнительных мер поддержки экспортеров отечественного софта. А до 1 сентября нужно рассмотреть проблему поддержки российских систем автоматизации и роботизации при проектировании и строительстве промышленных объектов и объектов логистической инфраструктуры.

Mashnews обратился к игрокам рынка и узнал, каких изменений в политике государства они ожидают.

Санкции дали толчок

Активный процесс развития российского софта начался в июне 2015 года. Тогда был принят закон о создании реестра отечественного ПО. В ноябре того же года было подписано постановление, которое вводило ограничение для госзаказчиков на закупку программного обеспечения, отсутствующего в реестре.

Реестр функционирует в России с начала 2016 года. В июле того же года власти утвердили план перехода на отечественный софт. С тех пор процесс импортозамещения шел со скрипом, поскольку конкуренцию российским решениям оказывали иностранные. Но после начала СВО и введения санкций западные компании в большинстве сами покинули рынок России, фактически освободив его для отечественных разработчиков.

Новые запреты

Ограничения на использование иностранного софта нужно в первую очередь ввести в тех отраслях, где есть реальная опасность умышленного нанесения вреда России, в том числе и в области информационного моделирования, говорит заместитель генерального директора по научной работе АО «СиСофт Девелопмент» Михаил Бочаров.

«Несмотря на отсталость западных BIM-продуктов для сферы бесшовной интероперабельности данных, информационные модели, которые продолжают создаваться в них, снижают информационную и коммерческую защиту российских проектов, что впоследствии может быть причиной прямого ущерба для Российской Федерации и ее граждан», — отметил Бочаров в беседе с Mashnews.

В России на законодательном уровне уже приняты и постоянно совершенствуются различные меры, направленные на обеспечение цифрового суверенитета страны, пояснил директор по развитию международного бизнеса ГК Softline Александр Рожков.

Среди них закон о «суверенном Интернете», включающий создание национальной системы маршрутизации (минуя международные каналы связи), установку технических средств противодействия угрозам (фильтрация трафика, блокировка запрещенных ресурсов, противодействие кибератакам). Помимо этого, проводятся регулярные учения по обеспечению устойчивости Рунета, вырабатываются условия «приземления» сервисов иностранных ИТ-компаний, действуют закон о предустановке российского ПО. Также предусмотрен обязательный переход государственной/критической инфраструктуры на отечественное ПО и закон о локализации данных для борьбы со шпионажем.

«Видится целесообразным постепенный запрет на использование технологий, поставщики которых ограничили доступ к обновлениям/патчам безопасности, а также сервисов цифровых коммуникаций для противодействия предполагаемому «иностранному вмешательству»», — уточнил Рожков.

По его словам, примеров запрета использования иностранного ПО на объектах критической информационной инфраструктуры (КИИ) в разных странах мира достаточно. Громкие инциденты безопасности (например, эксплойты Cisco на Ближнем Востоке, используемые в региональных атаках) ускорили введение ограничений. Система «нулевого доверия» в ОАЭ обязывает правительство использовать только сертифицированных местных поставщиков облачных сервисов. Минобороны Индонезии запретило Zoom для служебных совещаний из-за рисков перехвата конфиденциальной информации. Филиппины блокируют китайские приложения (например, WeChat Pay), связанные с нелицензированными финансовыми операциями. Подобных примеров можно привести множество.

«Между тем, ряд классов ПО для российских объектов КИИ требует определенного госпротекционизма (квоты, сертификация, верификация кода, контроль качества, точечные субсидии R&D, налоговые льготы, контроль инсорсинга, госзаказ, инфраструктурная поддержка, стандартизация, кадровый лифт, экспортная поддержка), среди них — промышленное ПО (MES, SCADA, САПР), ERP и СУБД», — добавил Рожков.

СПРАВКА MASHNEWS

BIM — информационное моделирование зданий и сооружений.
MES — система управления производством.
SCADA — диспетчерское управление и сбор данных.
ERP — система планирования ресурсов предприятия.
СУБД — система управления базами данных.
САПР — системы автоматизированного проектирования.
R&D — научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.

Нет адекватных российских аналогов

Отечественный софт в области технологий информационного моделирования не просто давно заместил западные образцы, но в некоторых направлениях превзошел известные западные продукты, считает Михаил Бочаров. По его мнению, запретительные меры при закупках иностранного ПО не приведут к коллапсу, а подтолкнут развитие отечественного рынка программного обеспечения ТИМ (технологий информационного моделирования).

Однако Александр Рожков не согласился с мнением коллеги. По его словам, прежде всего необходимо обратить внимание на корневые причины, сдерживающие процесс импортозамещения софта в России.

«Одной из причин является отсутствие адекватных аналогов в критичных классах ПО (САПР и ERP «тяжелого» класса, СУБД для высоконагруженных сред), в частности для крупных промышленных предприятий и финансовых организаций (доля таких объектов КИИ составляет около 40%). Среди основных факторов называются: применительно к САПР — нехватка функций для сложных инженерных расчетов; к ERP — ограниченная масштабируемость и слабая поддержка интеграции с устаревшими системами; к СУБД — низкая производительность под нагрузкой. Во-вторых, незрелость экосистемы российского ПО в целом вследствие узкой специализации многих российских разработчиков, проблем совместимости (например, с отечественными ОС, оборудованием), дефицита специалистов», — отметил Рожков.

Он добавил, что в результате госзаказчики подходят к требованию по импортозамещению либо сугубо формально, либо вынуждены внедрять российские решения на «свой страх и риск». Вместе с тем, существуют классы российского ПО с высоким уровнем зрелости и конкурентоспособности — облачные платформы и инфраструктура, кибербезопасность, офисное ПО и коммуникационные сервисы.

По мнению Рожкова, для противодействия перечисленным сдерживающим факторам необходимо рассмотреть ряд дополнительных мер — как со стороны регуляторов, так и экспертного сообщества. В части нормативной базы это введение более гибких сроков (дифференциация) для импортозамещения «тяжелых» классов ПО (СУБД, ERP и САПР) с учетом уровня их реальной зрелости и совместимости, субсидирование пилотных проектов для госкомпаний, внедрение KPI для госкомпаний по доле успешно внедренного (а не просто закупленного ПО), а также субсидирование R&D (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы).

В числе дополнительных мер Рожков назвал организацию возможности тестирования/пилотирования ПО на основе «регуляторных песочниц» и на инфраструктуре госкомпаний без соблюдения всех требований 44-ФЗ/223-ФЗ, а также создание цифровой платформы для коллективных закупок регионов на основе агрегации спроса и снижения цены.

«При существующих Индустриальных центрах компетенций (ИЦК) нужно предусмотреть создание центров независимого тестирования и сертификации для снижения рисков закупок незрелого ПО, обучения и обязательных стажировок профильных специалистов от поставщиков и госзаказчиков», — подчеркнул Рожков.

СПРАВКА MASHNEWS

Согласно исследованию J’son & Partners Consulting, по итогам 2023 года объем российского рынка офисного программного обеспечения вырос на 12% и достиг 64 млрд рублей. Основная доля рынка пришлась на корпоративный сегмент (B2B) — 35,3 млрд рублей (55% от общего объема рынка). На втором месте государственный сегмент (B2G) — 26,4 млрд рублей (41%), а на третьем — частные лица (B2C) с 2,3 млрд рублей (4%).

Как продвигать ИТ-бренды за рубеж

Что касается поддержки экспортеров российского софта, то Александр Рожков отметил, что во всем мире существует барьеры, которые можно объединить под названием государственный протекционизм и регуляторные ограничения. Они характерны и для российского рынка.

«Например, в Казахстане и Узбекистане действуют квоты на закупку иностранного ПО для госучреждений (до 50% в критических отраслях), что сокращает доступ российских решений к государственным тендерам; требования по локализации (обязательства по хранению данных на территории страны и передаче технологий местным партнерам) — например, закон Узбекистана о «цифровом суверенитете»», — пояснил Рожков.

Российским компаниям, по его словам, в ближнем зарубежье необходимо учитывать риски. Так, банки стран Центральной Азии часто блокируют транзакции с российскими компаниями из-за давления западных партнеров. Неделю назад Российский экспортный центр (РЭЦ) запустил платформу для расчетов в криптовалютах (по аналогу китайского Cross-Border Interbank Payment System). В ГК Softline ждут, что эта инициатива будет способствовать упрощению трансграничных расчетов по экспортным контрактам.

Рожков отметил, что кроме культурно-операционных сложностей (необходимость адаптации продуктов под местные языки и интеграции с местными государственными системами), одними из ключевых проблем для российских поставщиков остаются конкуренция с западными решениями и низкая узнаваемость брендов. Так, китайские и турецкие компании предлагают льготное финансирование, перехватывая ниши российских вендоров. В Узбекистане в сегменте ERP-систем около 70% рынка контролируют локальные разработчики.

По мнению Рожкова, в контексте перечисленных проблем в качестве дополнительной поддержки со стороны российских институтов развития экспорта могли бы быть следующие меры:

страхование рисков блокировок;
более активное продвижение российских ИТ-брендов;
формирование ИТ-хабов по локализации решений с налоговыми льготами для российских ИТ-компаний;
компенсация затрат на локализацию ПО через системы грантов.

«Важным шагом может быть бесплатная передача референсных архитектур и ПО для пилотов в госсекторе стран СНГ в обмен на допуск к тендерам. Известно, что подобная практика Digital Silk Road позволила Китаю увеличить экспорт ПО в Азию на 22%», — подчеркнул Рожков.

По словам Михаила Бочарова, у его компании очень много работы в России. Продукты ГК «СиСофт» являются лидерами в области бесшовной интероперабельности для всех этапов жизненного цикла. «Мы накапливаем опыт, который, конечно, пригодится для зарубежных партнеров, так как в мире бесшовная интероперабельность управления данными практически не имеет конкурентов, даже среди мировых BIM-лидеров», — резюмировал Бочаров.

СПРАВКА MASHNEWS

Группа компаний Softline (ПАО «Софтлайн») — инвестиционно-технологический холдинг c более чем 30-летним опытом и широким региональным присутствием в России, Казахстане, Узбекистане, Вьетнаме, Индонезии и ОАЭ. Компания зарегистрирована в 2002 году в Москве. В 2024 году выручка составила 33 млрд рублей, прибыль — 1,4 млрд.
АО «СиСофт Девелопмент» зарегистрировано в 2006 году в Москве. В 2024 году выручка компании составила 1,7 млрд рублей, прибыль — 399 млн.