Офисные работники готовы идти к станкам, но проигрывают мигрантам

Из офиса на завод

Аналитики платформы онлайн-рекрутинга hh.ru 20 июля опубликовали результаты опроса, согласно которому ровно треть офисных сотрудников готовы пойти работать на производство. Но только в случае крайней необходимости.

Ещё 14% согласились бы переквалифицироваться, если бы им обеспечили бесплатное переобучение, столько же — в случае гарантированного трудоустройства.

А 34% опрошенных ни за что не согласились бы сменить офис на завод. Причём три года назад таких «отказников» было на 11% меньше.

О том, что среди офисных сотрудников есть немало готовых пойти на заводы и фабрики, говорили и участники Форума труда, прошедшего в марте 2023 года в Санкт-Петербурге. «Нужны курсы, на которых людей буквально за несколько недель будут учить тому, что нужно работодателям прямо сейчас», — отмечал, выступая на форуме, Сергей Переслегин, директор, Центра управления знаниями Международного научно-исследовательского института проблем управления. По его мнению, в промышленности очень востребованы «люди с довольно низким образованием, которые могут делать простую, но крайне нужную работу».

«Проблема нехватки кадров — одна из самых актуальных для специализированного машиностроения. Поэтому заводы активно оборудуют специализированные классы, сотрудничают с вузами, сами и за свой счёт активно решают не только вопросы повышения квалификации сотрудников, но и обучения неквалифицированных кадров», — подтвердили MASHNEWS в ассоциации «Росспецмаш».

Непомерные запросы

Фото: Рамиль Ситдиков / РИА Новости

В ходе исследования, проведённого нынешней весной, аналитики сервиса «Зарплата.ру» интересовались у клерков, на каких условиях они бы согласились оставить «бумажную» работу. Оказалось, что 15% готовы на такой шаг безоговорочно.

8% — если им будут платить минимум 300 тыс. рублей в месяц.
11% устроит зарплата в 200–300 тыс. рублей.
42% согласны и на 150–200 тыс. рублей.
39% говорят, что им хватит и 100–150 тыс.

Эти ожидания явно завышены: по данным hh.ru, в Москве работодатели готовы платить токарям-расточникам до 90 тыс. рублей, в Петербурге и Екатеринбурге — до 80 тыс., в Самаре — до 44 тыс. Сварщик в Ростове-на-Дону может заработать 96 тыс. рублей в месяц, в Саратове — 50 тыс., в Воркуте — до 67 тыс.

Правда, это средние расценки, встречаются отдельные вакансии с более высокой оплатой: например, в Великие Луки требуется токарь-расточник на оклад в 120 тыс. рублей. А в Воркуте электрогазосварщику компания «ЭнергоРемонтСервис» обещает до 180 тыс. рублей в месяц на руки. Сервис SuperJob отмечает, что работодатели в разных городах готовы предложить претендентам на позицию «Инженер по ремонту оборудования» до 150 тыс. рублей.

Однако в таких случаях речь идёт о специалистах с высокой квалификацией и опытом работы. Бывшие клерки на такие заработки в цеху претендовать не могут — на ускоренных курсах переподготовки невозможно стать специалистом экстра-класса, считают промышленники.

«Некоторая потребность в рабочих самых низких квалификаций есть на каждом предприятии, но их надо немного. Сейчас у заводов потребность в квалифицированных кадрах. А они за месяц-два не готовятся. На подготовку токаря 4-го разряда уходит полтора года, более-менее приличным сталеваром можно стать примерно через год. Но это специалисты на самые простые операции, подготовка на более сложные длится дольше», — говорит гендиректор ОАО «Череповецкий литейно-механический завод» Владимир Боглаев.

По его словам, после начала СВО объём производства на заводе вырос в два раза, и вопрос кадров стоит остро. Но конкуренцию заводам составляют другие отрасли (торговля, сервис, госслужба и прочие), где условия работы легче, а также мегаполисы, которые привлекают соискателей высокой зарплатой. «Москва и ещё пара мегаполисов, как пылесос, выкачивают кадры из регионов. Но основная промышленность сегодня не в Москве. И зарплата 120 тыс. рублей плюс жильё — это уже не тот стимул, ради которого люди готовы менять место жительства», — объясняет Владимир Боглаев.

Он приводит в пример советскую практику, когда, например, на Север люди ехали, так как там платили зарплату выше, чем в Центральной России. «Сегодня в заполярном Оленегорске средняя зарплата в два раза ниже, чем в Череповце, и в три раза ниже, чем в Москве», — констатирует Владимир Боглаев, отмечая, что региональным промышленникам, особенно частным предприятиям, нечем привлечь рабочую силу.

Мигранты не курят, а молятся

Фото: Михаил Почуев / ТАСС

Гораздо менее капризны к условиям труда мигранты из азиатских республик, входивших в СССР. Они готовы много трудиться за зарплату, на которую не идут россияне. Например, на петербургском заводе «Изотерм» около 9% рабочих — из стран Центральной Азии, говорит гендиректор предприятия Виктория Нестерова. Завод намерен набирать новых сотрудников, и больше половины, по её оценке, придётся привлекать из числа мигрантов.

«Они работают по 12 часов, у них один выходной — воскресенье. У них есть время перерыва на их религиозные обряды», — рассказала Виктория Нестерова на круглом столе «Импортозависимость, импортозамещение и импортоопережение в российской промышленности», который прошёл в декабре 2022 года в ТАСС. По её словам, российские рабочие трудятся менее эффективно и тратят больше времени на перекуры.

Глава торгового дома «Термекс» Юрий Стеценко сообщил, что на его предприятии доля трудовых мигрантов ещё выше. Руководство Тосненского комбикормового завода, побывав в командировке в Индии, хотело привлечь рабочую силу из этой страны, но оказалось, что это слишком дорого. Азиатские республики выгоднее, признаёт директор по развитию завода Екатерина Сурушкина.

Бубновый интерес

Фото: Максим Блинов / РИА Новости

Однако и этот ресурс небезупречен. Официальное трудоустройство иностранных граждан — непростой процесс: нужно получить разрешения МВД, миграционной службы, платить госпошлину за каждого сотрудника, «белую» зарплату не меньше, чем российским специалистам того же профиля. На эти проблемы жаловался журналистам коммерческий директор Люкшудьинского леспромхоза Александр Труфанов, отмечая, что предпочитает мигрантам осуждённых, отбывающих наказания в колониях.

Предприятие находится в сельской местности в Удмуртии, ехать туда из городов никто не хочет, местных жителей для пополнения дефицита кадров не хватает, а рядом — колония, из заключённых которой легко можно укомплектовать штат, пояснял руководитель.

Этот источник кадров в последние годы стал набирать популярность не только в таких отдалённых регионах. КАМАЗ в 2021 году заявил, что вдобавок к 450 гражданам Узбекистана, работающим на конвейерах завода, привлечёт заключённых из колоний Татарстана.

В Самарской области осуждённые трудоустроены на ОАО «Хлебозавод № 3», ООО «Урман», АО «Аромат» и на других предприятиях пищевой, деревообрабатывающей, строительной отраслей, говорится в отчёте уполномоченного по правам человека в Самарской области за 2022 год. В Казани создан участок исправительного центра на базе общежития АО «Кварт», в Нижнекамске открыт исправительный центр при исправительной колонии № 4 — осуждённые работают на ПАО «КАМАЗ» и ООО «Агроэкоресурс».

В 2023 году трудом зеков решили воспользоваться миасский автозавод «Урал», АвтоВАЗ, Ozon и многие другие работодатели. О привлечении заключённых подумывает Ростех. По оценке проректора Финансового университета при Правительстве РФ Александра Сафонова, учреждения ФСИН могут поставить российским предприятиям до 185 тыс. сотрудников.

Речь идёт об осуждённых по нетяжким статьям: хранение наркотиков, мелкие кражи, уклонение от выплаты алиментов и подобным. У них менее строгий режим, осуждённые из колоний-поселений могут перемещаться без охраны, рассказывают в Ozon. Однако в основном таких сотрудников доставляют на рабочие места под конвоем, который следит за ними в течение смены.

Предприятия отмечают преимущества осуждённых: они работают старательно, так как могут претендовать на досрочное освобождение за ударный труд, к тому же получить за него деньги. Размер оплаты работодатели не раскрывают, уточняя лишь, что до 20% заработка забирают учреждения ФСИН.

Учитывая такой поток рабочей силы, офисные сотрудники с их завышенными ожиданиями, не выдерживают конкуренции с заключёнными и мигрантами.