Обременительное наследство. Детские лагеря зависли между заводами и государством

«Мальчиш» никому не нужен

Детский лагерь «Мальчиш» стал предметом спора между ПАО «Арзамасский машиностроительный завод» (АМЗ) и территориальным управлением Росимущества по Нижегородской области в январе. Ведомство подало иск в нижегородский арбитраж, требуя от завода больше 70 млн рублей неосновательного обогащения за пользование лагерем под Арзамасом. «Мальчиш» значится на балансе АМЗ, но завод не платил за пользование им с 2016 по 2022 год, говорится в иске.

АМЗ создан в 1972 году как завод автомобильных запчастей Горьковского объединения по производству автомобилей. Лагерь он получил в ходе акционирования в 1993 году и долгие годы им пользовался. Но в 2015-м решил передать его на баланс муниципалитета, о чём уведомил администрацию Арзамаса и теруправление Росимущества. Продать лагерь завод не мог, так как «Мальчиш» не был включён в план приватизации, говорится в материалах арбитражного дела.

В Росимуществе заводу ответили, что муниципалитет не может принять лагерь на баланс, потому что у него на это нет денег. Поэтому АМЗ закрыл «Мальчиша»: прекратил подачу газа, законсервировал котельную, вывел из эксплуатации скважину по снабжению лагеря водой.

«Доказательств использования ответчиком спорного имущества после 2015 года истцом в дело не представлено, таким образом, не доказан факт пользования чужим имуществом и сбережения ответчиком соответствующей платы», — решил суд и отказал Росимуществу в иске. 5 июля решение вступило в законную силу.

Проблема с 30-летними корнями

Фото: «ВКонтакте»

«Эта ситуация стала возможна потому, что указ президента РФ от 29.01.1992 № 66 «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий» запретил включать объекты социально-бытового и социально-культурного назначения в уставный капитал АО, созданных на базе советских заводов. Они передавались предприятиям в пользование по договорам, а приватизация допускалась лишь по решению правительства или республиканских властей«, — поясняет Максим Юзифович, управляющий партнёр в юридической компании Legal Right.

В 1995 году постановлением кабмина утверждён порядок передачи непрофильных активов в государственную и муниципальную собственность. «Отказ в передаче активов необходимо оспорить в суде, соединив соответствующее требование с требованием о понуждении принять указанное имущество в собственность муниципального органа», — комментирует Максим Юзифович.

В Росимуществе, в администрации Арзамаса, на АЗМ не ответили за запросы MASHNEWS о текущей ситуации и дальнейшей судьбе «Мальчиша».

Заброшенное наследство

Фото: пресс-служба Воронежской городской думы

«Непрофильные активы в виде баз отдыха, детских лагерей, поликлиник и прочих — обычный набор для предприятий, созданных в советские годы, — говорит Максим Третьяков, вице-президент ассоциации »НП «ОПОРА», председатель комитета «ОПОРЫ России» по промышленности. — Предприятия, построенные в постсоветскую эпоху, редко располагают непрофильными объектами, за исключением отдалённых регионов Крайнего Севера и Дальнего Востока, где сложно организовать социально-культурное обеспечение работников силами местной власти«.

Большинство заводов и фабрик, особенно не очень крупных, стараются избавиться от советского наследия. Чаще всего либо распродают его, либо передают на баланс регионам и муниципалитетам. Самая массовая распродажа пришлась на конец 1990-х — начало 2000-х. Так, в 2006 году самарский производитель оборудования для атомных реакторов военно-морских судов завод «Рейд» продал лагерь «Смена» под коттеджную застройку. Бывший подмосковный лагерь «Солнышко», принадлежавший Яхромской ткацко-прядильной фабрике, в начале 2010-х тоже застроен коттеджами. Петербургский Балтийский завод в 2005 году продал лагерь «Балтиец» на берегу Финского залива.

Однако немало примеров, когда такие непрофильные активы не находят новых хозяев, старым они не нужны и в результате оказываются заброшенными. В интернете есть несколько неофициальных реестров, в одном из них, который ведёт Евгений Лосоногов, 488 заброшенных, разрушающихся лагерей. Часть из них — бывшие заводские. На самом деле перечень намного длиннее. Например, «Деловой Петербург» несколько лет назад насчитал только в окрестностях Северной столицы около 150 таких объектов.

Компромисс слишком затратен

Фото: swalker.org

Одна из причин того, что бесхозных объектов так много, — проблемы с передачей их на баланс государства и муниципалитетов, считают эксперты. У заводов и фабрик не хватает средств на содержание лагерей, но и власти не готовы брать это на себя.

«Нежелание местных органов власти принимать на баланс такие активы вполне объяснимо. Как правило, они серьёзно изношены, надо вкладываться в реновацию. Даже если объект находится в идеальном состоянии, его эксплуатация требует дополнительных расходов, отсутствующих в бюджетах муниципалитетов», — комментирует Максим Третьяков.

По его мнению, муниципалам трудно организовать прибыльное функционирование таких объектов: у них нет ни профильных специалистов, ни мотивации, ни денег.

«В сухом остатке объект, кажущийся дорогим и привлекательным, станет обузой для местного бюджета», — считает эксперт.

По его мнению, в кейсах, подобных случаю с «Мальчишом», предприятие и муниципалитет могут найти компромиссный выход. Например, АМЗ мог бы сделать капитальный ремонт лагеря, газифицировать его, провести интернет. Это повысило бы привлекательность объекта как места отдыха.

Арзамасский машзавод с 2019 года не публикует финансовую отчётность. За девять месяцев 2019 года он получил выручку около 7,07 млрд рублей и чистую прибыль более 882,3 млн. В годовом отчёте за 2018 год говорится, что на предприятии трудились 3566 человек, за год завод экспортировал продукцию в шесть стран мира почти на 5,6 млрд рублей. Выручка за 2018 год составила около 13,71 млрд рублей, чистая прибыль — 1,66 млрд. В общем, неизвестно, имеет ли АМЗ возможность финансировать капремонт лагеря.

Распродажа сбивает цены

Фото: Дмитрий Овчинников / АиФ

Каждый раз ухудшение экономической ситуации в стране сопровождается очередной волной распродажи непрофильных активов. Последний такой период начался во время ковидной пандемии и обострился в результате СВО. Например, в октябре прошлого года госкорпорация «Ростех» объявила о распродаже восьми санаториев и лагерей в разных регионах России. Они числились за входящими в Ростех ПАО «ОДК-Кузнецов», НПО «Микроген», АО «Ижевский механический завод-2», АО «Уралтрансмаш» и АО «НЦЛСК »Астрофизика«. В феврале 2023-го в Ленинградской области был выставлен на торги детский лагерь, принадлежащий НПФ «Меридиан». В свежем перечне подлежащих продаже непрофильных активов АО «ЦНИИмаш» — шесть объектов, в том числе земельные участки в Москве и Московской области, трудовой лагерь «Юность», дом отдыха «Селигер».

Подобные массовые распродажи не всегда приветствуют в Росимуществе. В конце 2019 года ведомство даже предписало акционерным обществам, запланированным к приватизации в 2017–2019 годах, приостановить продажу непрофильных активов. К реализации запланировано много объектов, это может привести к снижению их стоимости, и продавцы получат меньше, чем ожидали, объясняло тогда ведомство.

За последние годы ситуация стала сложнее: падение доходов во время пандемии и санкционное давление заставляет собственников избавляться от балласта. В результате ещё в конце прошлого года эксперты прогнозировали проблемы с продажей коммерческой недвижимости из-за резкого роста предложения со стороны залогового имущества банков.

С другой стороны, государство тоже не намерено пополнять свой портфель подобного имущества. Участники Петербургского международного экономического форума 2023 года активно обсуждали необходимость наращивания приватизации. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина отметила, что «есть что приватизировать без ущерба стратегическим интересам». По мнению советника президента Максима Орешкина, необходим «выход из неэффективно используемых активов с пользой и выгодой для государства».

В плане приватизации имущества РФ на 2023–2025 годы много пустующего и убыточного имущества, с которым государство не справляется, говорят эксперты компании InvestFuture. «Всё дело в бюрократии, низкой мотивации, сложности контроля на местах», — отмечают они. Так что передать неприбыльные активы на баланс властей разного уровня в ближайшие годы будет крайне сложно.