Фронтальный погрузчик — это народный автомобиль

Захотелось большего, чем просто продавать

— В прошлом году в Россию было ввезено свыше 11,3 тыс. фронтальных погрузчиков. По данным ID-Marketing, это на 47% больше, чем в 2021-м. Производство этих машин в нашей стране выросло на 42%, подсчитал Росспецмаш. С чем связан такой стремительный рост?

— Вы видите, какой объём строительства сейчас в стране: появляются новые заводы, много инфраструктурных строек. Предприятия наращивают производство в самых разных отраслях. И везде нужны погрузчики: в лесной промышленности, добывающей, в недропользовании, в агропроме.

Фронтальный погрузчик — это народный автомобиль. Отсюда и его востребованность.

— С этим связано ваше решение открыть собственное производство?

— И да, и нет. С одной стороны, конечно, оно основано на маркетинговых данных о спросе на эту продукцию. С другой — это новый этап для нашей компании. Мы ведь начинали 20 лет назад с торговли деталями и комплектующими для спецтехники. В начале 2000-х в нашей компании было два человека: я и моя жена. Постепенно бизнес обрастал новыми направлениями. По мере взросления компании нам захотелось большего, чем просто продавать продукцию других предприятий.

Продажи — это очень сложный бизнес. Основную выгоду получает завод-производитель, а дистрибутор полностью зависит от его условий. Сегодня завод даёт тебе скидку, а завтра нет. Или вовсе может отказаться с тобой работать.

Мы хотели сами быть у руля этого процесса. Теперь у нас есть производство, дистрибуторская сеть, лицензионная компания, которая за небольшие проценты даёт технику в лизинг. Мы сделали всё по образцу ведущих производителей, например, точно так же построен бизнес «Тойоты». Только, конечно, пока у нас компания значительно меньше. Но мы каждый год прирастаем на 30%.

СПРАВКА MASHNEWS:
Финансово-промышленная группа «Карьерные машины» учреждена в 2003 году. Головная структура — ООО «Карьерные машины», занимается поставкой и сервисным обслуживанием спецтехники и горно-шахтного оборудования; её выручка в 2022 году составила 7,4 млрд рублей, чистая прибыль — 97,8 млн рублей. В группу также входит завод по производству спецтехники «Борус», лизинговая компания «КМ-Финанс», сеть сервисных подразделений. Крупнейший соучредитель группы — Павел Пестриков, он владеет 100% долей завода и ООО «Карьерные машины», его жене Полине Пестриковой принадлежит 70% в «КМ-Финанс».

Санкции дают о себе знать

— Производитель сталкивается и со специфическими рисками, которых у продавца нет. Вы уже успели это почувствовать?

— Ещё как! Мы в 2021 году начали строить завод на пустыре рядом с нашей автобазой в Красноярске, в июле обратились в Фонд развития промышленности за кредитом, в декабре уже получили его и смогли оплатить около 80% оборудования для будущего завода. Общие вложения в создание предприятия превысили 0,5 млрд рублей, из них 200 млн — кредит фонда.

В январе 2022-го пришла часть оборудования, например, токарно-обрабатывающий центр, и в феврале мы его запустили в работу. Но тут началась СВО, санкции, и наше оборудование застряло в ФРГ и Южной Корее.

— То есть вы планировали открыть завод раньше?

— Да, мы должны были запустить его прошлой осенью. Но санкции дают о себе знать. Поставки оборудования задержались на полгода-год. Часть его пришлось заменить. Например, продукция двойного назначения, такая, как координатные станки, сейчас к ввозу в Россию запрещена. Мы заменили их на аналогичные, но не двойного назначения. В Южной Корее и Китае мы закупали расточные и фрезерные станки, листогибы — в Турции, часть сварочного оборудования из Европы.

— Отечественные станки на заводе тоже есть?

— Конечно, их примерно 50%: сварочные, станки по обработке металла. Разумеется, того оборудования, которое сейчас у нас есть, недостаточно для реализации наших планов. Нам нужны расточные станки, обрабатывающие центры. Так что мы постоянно докупаем то, что необходимо. Кроме того, к 2025 году планируем построить ещё две очереди завода, так что уже договариваемся с производителями о поставках.

— Насколько вырастут ваши мощности в 2025 году?

— В этом году первая очередь завода даст нам возможность произвести 30–35 погрузчиков, в 2024-м выйдем на проектную мощность — 200 машин в год, плюс навесное оборудование — 1000 единиц в год. В 2025-м нарастим объёмы в разы. Это потребует ещё 2–3 млрд рублей вложений.

Конкуренция с китайскими производителями

Фото: Ольга Мягченко

— Где вы закупаете комплектующие для погрузчиков?

— Тут нужно разделять: мы делаем погрузчики мощностью 3 тонны и 3,5 тонны — локализация этого производства около 64%.

Кроме того, у нас есть крупноузловая сборка погрузчиков мощностью 5 тонн в основном из китайских комплектующих и восьмитонных машин — из турецких комплектующих. Мы собираем большие машины, а ковши и навесное оборудование делаем сами.

Часть деталей для трёх- и пятитонных погрузчиков нашего производства тоже сами выпускаем: например, пластик, шестерни, кабины, наши российские подрядчики поставляют нам литьё, часть литья закупаем в Китае и Турции. Двигатели пока ставим китайские, но мы планируем перейти на двигатели Ярославского моторного завода и, скорее всего, также в Беларуси будем закупать.

Только с гидравликой пока проблема. Гидравлика у нас российская, мы её покупаем у завода «Пневмостроймашина». Но он сейчас загружен оборонными заказами, а больше хорошее гидравлическое оборудование в России никто не производит. Поэтому у нас есть идея создать совместное производство с Турцией: у них есть хороший гидравлический завод, который готов дать технологию с промышленным запуском. Стоит это, конечно, немаленьких денег, но они готовы помогать. Я у них на заводе несколько раз был, качество отличное.

— А что за компания?

— Не буду пока называть, мы ещё на стадии переговоров с турецкой стороной и с Минпромторгом. Вполне возможно, что в следующем году начнём строить предприятие.

— Планируете повышать локализацию производства погрузчиков?

— Да, с запуском новых очередей завода в 2025 году, думаю, выйдем на уровень 80%. В том числе локализуем производство экскаваторов-погрузчиков и фронтальных погрузчиков мощностью 9 тонн.

— Часто приходится слышать, что даже высоколокализованные российские товары дороже китайских аналогов.

— Мы хотим выйти на ценовой уровень китайских производителей, чтобы работать в России не только по госконтрактам, но и на коммерческом рынке. Думаю, сможем удержать конкурентный уровень. Во-первых, у нас рядом металл, не нужно далеко везти. Во-вторых, недорогая рабочая сила и электричество. Плюс мы находимся в очень удачном месте: что на Дальний Восток везти технику, что в Москву — примерно одинаковое расстояние. Поэтому с точки зрения логистики у нас есть конкурентное преимущество.

Китай шёл по пути реинжиниринга — и теперь он лидер

Фото: Ольга Мягченко

— По навесному оборудованию в России у вас более жёсткая конкуренция, его много кто производит. Как собираетесь развивать это направление?

— В нашем регионе нет компаний, которые профессионально делают навесное оборудование, поэтому тут у нас тоже есть преимущество. Но мы расширяем географию, осваиваем новые виды оборудования. Например, начали делать лесозахваты для «Сегежи» — скопировали аналоги европейских производителей. Наши захваты получились ничем не хуже.

Жёсткие лесные захваты мы скопировали с корейских аналогов, с китайцами работаем по харвейстерной головке — это тоже оборудование для лесозаготовительной отрасли. Уже год идёт кропотливый процесс адаптации китайской харвейстерной головки для российских условий. Китайцы, в свою очередь, в своё время скопировали лесное оборудование у шведов и финнов. Китай, как известно, шёл именно по пути реинжиниринга — и теперь он лидер по целому ряду направлений промышленности.

Я думаю, реинжиниринг для России сейчас очень перспективен, ведь наша страна утратила многие компетенции в производстве. Например, Красноярск был городом машиностроителей: у нас был комбайновый завод, экскаваторный, другие предприятия. Теперь, к сожалению, многих нет, технологии устарели. Чтобы догнать мировых производителей, без реинжиниринга не обойтись. У нас в конструкторском отделе работает больше 20 человек, мы постоянно привлекаем новых сотрудников.

— Не опасаетесь, что ваши планы сорвутся, так как снова возникнут проблемы с приобретением оборудования?

— Мы теперь стараемся закупать его у дружественных стран. Конечно, хотелось бы иметь японские Mazak (Yamazaki Mazak Corporation — один из мировых лидеров по производству высокотехнологичного металлообрабатывающего оборудования — прим. ред.) или корейские станки. Но на сегодняшний день получить такое оборудование очень сложно и дорого. Поэтому часть приобретём в Китае, Турции, часть в России, Беларуси.

России нужно развивать своё производство промышленного оборудования, привлекать инвесторов. Я был в Китае на гражданских и военных заводах — у них не так много европейского оборудования, в основном всё своё. Они затащили иностранцев к себе. Например, Siemens у них отлично работает. России нужно поступать так же.

— Учитывая санкции, какие сейчас могут быть инвесторы?

— Те же Китай и Турция. Кроме того, сейчас в России действует много федеральных и региональных программ для развития производства: субсидии, гранты, льготные кредиты. Мы благодарны Фонду развития промышленности, а также красноярской администрации: нам дали целевым образом, без аукциона земельный участок под завод. Так что вариантов для тех, кто хочет развиваться, очень много. Просто нужно не бояться масштабных задач.