Электроника в России пойдёт на почти полную переработку. Хотя не всё готово

Вернуть в народное хозяйство

Новые правила утилизации отходов электроники вступят в силу в России 1 сентября 2023 года. Глубина переработки должна будет составлять не менее 85%.

До этого в России не было определено количество полезных компонентов, которые необходимо вернуть в экономический оборот, а также какие технологии при этом необходимо использовать. Теперь регулятор чётко установил требования для участников рынка утилизации.

Индустрия переработки электронных отходов в России существует и сейчас. От «чёрных копателей», вытаскивающих наиболее ценные детали и узлы из бытовой техники, до крупных корпораций, инвестировавших в высокотехнологичную переработку электроники миллиарды рублей. Однако из 1,6 млн тонн отходов электронного и электрического оборудования (ОЭЭО), которые образуются в России в течение года, правильно утилизируют лишь около 5%.

85% перерабатываемости — это в прямом смысле означает, что на свалку можно будет отправить только 15% устройства, объяснили MASHNEWS в компании GS Group.

«Остальное необходимо вернуть обратно в народное хозяйство либо по прямому назначению (например, собираем гайки и шайбы и далее используем их по прямому назначению), либо переработать отход и вернуть обратно полезные фракции, входящие в его состав — металлы, пластик, метизы. В общем, всё, что востребовано», — говорят в GS Group.

Бизнес или социальная ответственность?

Фото: пресс-служба ДИПП

«У нас степень переработки — порядка 94%. Переработка отходов электроники если и бизнес, то низкорентабельный, это скорее социальная ответственность и сохранение окружающей среды. По крайней мере, GS Group построил завод по утилизации электроники, исходя из этого принципа», — объясняют в компании.

В корпорации «Экополис» заинтересованы в нормативных требованиях к переработке максимального объёма электронной техники. Основатели корпорации начали обсуждать проблему промышленной переработки электроники ещё в 2017–2018 годах, рассказал MASHNEWS её генеральный директор Игорь Сидоров.

«Мы посмотрели и обнаружили, что количество отходов электроники растёт быстрее всего. Их процент тогда был, и сейчас это тоже так, не самый большой в общей доле отходов. Но по темпам роста это был один из самых значительных сегментов. Мы пообщались с огромным количеством компаний, поездили по миру, посмотрели, как с электронными отходами работают в других странах, и сделали вывод, что это перспективная тема. В итоге подобрали лучшие технологии и построили производственный комплекс с запасом, скажем так, по нормативной базе. Дело в том, что нормативная база только-только сейчас начинает соответствовать тому уровню, который нужен для надлежащей переработки отходов электроники», — говорит Сидоров.

Доля электронных отходов в общей массе ТКО, действительно, невелика, несколько процентов, подтвердил MASHNEWS директор ассоциации СКО «Электроника-утилизация» Владислав Бондарев. При этом, по его словам, показатели перерабатываемости постоянно растут.

«С группой »М.Видео-Эльдорадо« у нас совместный проект по сбору и утилизации техники. Так вот, она недавно опубликовала данные, согласно которым за последний год есть серьёзный рост количества сдаваемой на переработку техники. На это, конечно же, влияет РОП — »расширенная ответственность производителей«. Производители и импортёры обязаны заниматься утилизацией вышедшей из обращения продукции или уплачивать экологический сбор. Задача нововведений — простимулировать экономически сбор и переработку, а не просто уплату сбора. В целом растёт и сознательность граждан. Люди несут, сдают технику на утилизацию. Причём зачастую совершенно безвозмездно, потому что не хотят просто выкидывать. В этом направлении ещё есть куда расти. Надо больше работать над информированием людей, потому что источником отходов является не производитель, но именно потребитель», — считает Бондарев.

У корпорации «Экополис» три предприятия, в которые инвесторы вложили более 12 млрд рублей. Это завод по переработке электроники «Экотехпром», завод по переработке корпусных пластиков «Экопласт» и завод «Аврора», на котором извлекают цветные и драгоценные металлы из печатных плат и производят медный катод. Эффективность извлечения полезных фракций доходит до 95% от входящего объёма электронных отходов.

«Казалось бы, часть электроотходов в общей доле ТКО не так велика, порядка 1–2%. Но это один из самых токсичных видов отходов для человека и окружающей среды. Там достаточно большое количество тяжёлых металлов и много опасных соединений. Полихлорированные дифенилы, ртуть в лампах, хладагенты в холодильном оборудовании, люминофоры в электронно-лучевых трубках и так далее. То есть в отходах электроники, наряду с полезными компонентами, содержатся очень сложные и токсичные вещи. И это один из основных факторов особенности рынка ОЭЭО», — говорит Сидоров.

«Раньше было как? — продолжает он. — Отходы поставлялись недобросовестному утилизатору, который, грубо говоря, вытаскивает всё самое ценное, сдаёт на соответствующие предприятия, всё же остальное шло на полигон. До нас никто не вкладывал столько денег, около четверти от 12 млрд рублей было инвестировано в экотехнологии, нивелирующие негативное воздействие на окружающую среду, хотя они напрямую не влияют на рентабельность бизнеса. Мы уникальный игрок рынка, который вложился в эти сложные и дорогие экологические технологии. Мы очень сейчас рады тому, что государство начинает обращать внимание на проблему утилизации. Реформа РОП как раз про это. Мы надеемся, что недобросовестных утилизаторов станет меньше, а ответственных предпринимателей будут поддерживать, и их деятельность будет развиваться», — говорит Сидоров.

Переработка электронных отходов — вполне жизнеспособный бизнес. Пластик гранулируется, его можно использовать для производства других изделий. То же самое касается металла, стекла, есть и небольшое количество драгметаллов, оно идёт на аффинаж. Всё это в совокупности при правильной организации процесса может стать, и уже стало, бизнесом для многих компаний, утверждает Бондарев.

«С одной стороны, они предоставляют услугу по переработке вышедшей из обращения техники, не бесплатную, потому что есть РОП. А с другой стороны, есть платёжеспособный спрос на услугу. Производители или импортёры должны собрать и утилизировать технику самостоятельно, либо сделать это совместно, объединившись в ассоциацию. Либо заплатить экологический сбор и ничего не утилизировать. Понятно, что последний способ наименее экологичный, просто деньги платятся в бюджет, а отходы никуда не исчезают. Поэтому в 89-ФЗ и говорится, что целью является экономическое стимулирование. Надо сделать так, чтобы утилизация была выгодной», — объясняет он.

Ассоциации опасаются

Фото: ecopoliscorp.com

«Сейчас идёт некоторое законодательное реформирование этого процесса, и, к сожалению, законодатели не всегда учитывают международный опыт. Например, использование ассоциаций. Надо понимать, что для производителей и импортёров утилизация не является профильной деятельностью, в отличие от утилизаторов, для которых это бизнес. В мире, если я правильно помню, только Panasonic сам что-то утилизирует, а остальные участвуют в консорциумах или ассоциациях с другими производителями-конкурентами. Дело в том, что отходы не имеют бренда. Это не стиральная машина какой-то марки, это просто отходы крупной бытовой техники. Задача производителя — выпускать новые изделия, а не разбирать старые. С экономической точки зрения — это нагрузка. Поэтому в мире и пошли путём создания консорциумов по переработке. Они дают консолидированный заказ и формируют платёжеспособный спрос на услугу по утилизации», — говорит Бондарев.

Поправки, которые сейчас Госдума приняла, говорят о том, что ассоциации почему-то исключили из этого процесса.

«Это странно, потому что это наиболее передовой мировой опыт, он наиболее обоснован экономически. Отдельной компании содержать свою утилизационную инфраструктуру намного дороже, чем это можно сделать вскладчину. Этот опыт у нас сейчас, к сожалению, почему-то не учитывают. Возможно, это будет пересмотрено, но пока тенденция такова, что ассоциации исключают из процесса», — объясняет Бондарев.

Это может привести к тому, считает он, что производители будут просто платить экологический сбор, который экологическую проблему не решает. Он не устраняет мусор, но лишает спроса предприятия, для которых переработка — бизнес.

Ритмичные поставки

Директор ассоциации СКО «Электроника-утилизация» Владислав Бондарев считает, что российская промышленность готова переработать большой объём электронных отходов. Но ей необходим более длительный переходный период, поскольку, с одной стороны, не у всех предприятий есть мощности «здесь и сейчас». С другой — переработчикам нужна ритмичная поставка, если её нет, то непонятно, откуда брать сырьё.

«Электроника требует не раздельного сбора, но специализированного. Для неё сложно поставить отдельный контейнер во дворе дома. Это должны быть какие-то специализированные площадки. Потому что холодильник нельзя выкинуть в обыкновенный контейнер. Если вы его всё же выставите просто к мусорному баку, то найдутся люди, которые через какое-то небольшое время начнут из него вытаскивать наиболее ценные компоненты, выпуская хладагент, нарушая вообще все нормы. Без государственной поддержки площадку даже невозможно получить. Поэтому приходится разбираться своими силами, используя инфраструктуру розничной торговли. Но этого, конечно же, недостаточно», — полагает Бондарев.

Переработка ОЭЭО может быть рентабельным бизнесом, но, по мнению Игоря Сидорова, необходимо сделать две важные оговорки.

«В ряде стран утилизация электроники развита очень хорошо. В Швеции, например, правильно утилизируют до 60% всех образующихся в год электронных отходов. Это работает там в том числе и потому, что очень хорошо организована система сбора. Есть сырьё для соответствующих предприятий, им остаётся его только перерабатывать. У нас же система сбора сделана недостаточно хорошо, и электроника является сырьём, за которое нужно бороться. 90% отходов, что к нам поступает, мы покупаем, и это включается в себестоимость переработки. Мы не завалены сырьём, несмотря на то что перерабатывается только 5%. Вторая оговорка — это то, что большим сегментом выручки является выручка по системе РОП. В текущей ситуации без выручки от неё рентабельный бизнес просто невозможен. Тех вторичных материалов, которые извлекаются из электроники, не хватает для того, чтобы полностью окупать достаточно большие инвестиции. Если переработчик может существовать без средств РОП, то тут одно из двух: либо он волшебник, либо он производит ненадлежащую утилизацию. Поэтому то, что сейчас делается в законодательном поле, изменения в 89-ФЗ, это очень позитивный сигнал», — уверен Сидоров.

В рамках этой реформы, говорят специалисты, должен появиться реестр добросовестных утилизаторов. Также должна появиться информационная система, благодаря которой образователи отходов уже не смогут «растворять» их в воздухе. Различные виды ОЭЭО будут прослеживаться на цифровой платформе, и станет очень сложно утилизировать их неправильно.

Если «утилизационая» реформа пойдёт успешно, то появится внятная мотивация для других предпринимателей вкладываться в такого рода бизнес.

СПРАВКА MASHNEWS:
По данным организации ЮНИТАР (подразделение ООН, оно помогает правительствам разобраться в вопросах изменения климата, отходов и «зелёной» экономики), в России каждый год появляется полтора миллиона тонн отработанной электроники, в пересчёте на одного человека — около 11,3 кг в год. Надлежащим образом перерабатывается немногим более 5%.

Иван Валов для MASHNEWS